Неточные совпадения
— Да
увезти губернаторскую дочку. Я, признаюсь, ждал этого, ей-богу, ждал! В первый раз, как только увидел вас вместе на бале, ну уж, думаю себе, Чичиков, верно, недаром… Впрочем, напрасно ты сделал такой выбор, я ничего в ней не нахожу хорошего. А есть одна, родственница Бикусова, сестры его дочь, так вот уж
девушка! можно сказать: чудо коленкор!
К рыжебородому подошел какой-то толстый и
увел за собой. Пьяный юноша исчез, к даме подошел высокий, худощавый, носатый, с бледным лицом, с пенсне, с прозрачной бородкой неопределенной окраски, он толкал в плечо румянощекую
девушку, с толстой косой золотистых волос.
С намерением или без намерения, Павла Ивановна
увела Верочку в огород, где росла у нее какая-то необыкновенная капуста; Привалов и Надежда Васильевна остались одни.
Девушка поняла невинный маневр Павлы Ивановны: старушка хотела подарить «жениху и невесте» несколько свободных минут.
Мазурка кончилась сама собой, когда той молоденькой
девушке, которую видел давеча Привалов на лестнице, сделалось дурно. Ее под руки
увели в дамскую уборную. Агриппина Филипьевна прошла вся красная, как морковь, с растрепавшимися на затылке волосами. У бедной Ани Поярковой оборвали трен, так что дамы должны были образовать вокруг нее живую стену и только уже под этим прикрытием
увели сконфуженную
девушку в уборную.
Наконец
девушки всей толпой обступили его и
увели. А вслед за тем кучер Алемпий (он исправлял при усадьбе должность заплечного мастера), как говорится, на обе корки отодрал московского гостя.
Девушки увели с собою капризную красавицу.
Панночка засмеялась, и
девушки с криком
увели за собою представлявшую ворона.
Не ее первую
увозят так-то в скиты на исправу, только из увезенных туда
девушек редко кто вернулся:
увезут — и точно в воду канет.
Вечером того дня, когда труп Жени
увезли в анатомический театр, в час, когда ни один даже случайный гость еще не появлялся на Ямской улице, все
девушки, по настоянию Эммы Эдуардовны, собрались в зале. Никто из них не осмелился роптать на то, что в этот тяжелый день их, еще не оправившихся от впечатлений ужасной Женькиной смерти заставят одеться, по обыкновению, в дико-праздничные наряды и идти в ярко освещенную залу, чтобы танцевать петь и заманивать своим обнаженным телом похотливых мужчин.
Но трусость ли, или специальная еврейская щепетильность, или, может быть, даже физическая брезгливость не позволяла ему взять и
увести эту
девушку из дома.
Нашлись такие любители скандалов, которые хотели потешиться над заговаривавшейся
девушкой, но какая-то добрая рука
увела ее со сцены под одним из тех предлогов, при помощи которых заставляют уходить из комнаты детей.
Девушка наскоро выпила стакан чаю и начала прощаться. Она поняла, кажется, в какое милое общество попала, особенно когда появилась Мелюдэ. Интересно было видеть, как встретились эти две
девушки, представлявшие крайние полюсы своего женского рода. Мелюдэ с нахальством трактирной гетеры сделала вид, что не замечает Анны Петровны. Я постарался
увести медичку.
Кучумов. Такую
девушку в прежнее время давно тихонько бы
увезли. Да, кажется, если б у меня не старуха…
Он передал
девушку, послушную, улыбающуюся, в слезах, мрачному капитану, который спросил: «Голубушка, хотите, посидим с вами немного?» — и
увел ее. Уходя, она приостановилась, сказав: «Я буду спокойной. Я все объясню, все расскажу вам, — я вас жду. Простите меня!»
Отворялось ли окно, по которому побарабанили сначала тоненькие, белые, как сахар, пальчики, и высовывалась головка хорошенькой
девушки, подзывавшей разносчика с горшками цветов, — мне тотчас же, тут же представлялось, что эти цветы только так покупаются, то есть вовсе не для того, чтоб наслаждаться весной и цветами в душной городской квартире, а что вот очень скоро все переедут на дачу и цветы с собою
увезут.
Потом явилась рыжекудрая стройная девица с зеленоватыми глазами, строго посмотрела на меня и, взяв белую
девушку под руки,
увела ее, сказав...
Юлия. Нет, тетенька, я в народе не люблю: я издали смотрела; в другом приделе стояла. И какой случай! Вижу я, входит
девушка, становится поодаль, в лице ни кровинки, глаза горят, уставилась на жениха-то, вся дрожит, точно помешанная. Потом, гляжу, стала она креститься, а слезы в три ручья так и полились. Жалко мне ее стало, подошла я к ней, чтобы разговорить, да
увести поскорее. И сама-то плачу.
Она рассказала про свою госпожу, добрую, богобоязненную женщину, у которой муж был кутила и развратник и у которой все дочери повыходили замуж бог знает как: одна вышла за пьяницу, другая — за мещанина, третью —
увезли тайно (сама бабка, которая была тогда
девушкой, помогала
увозить), и все они скоро умерли с горя, как и их мать.
Саша немедленно сделался отчаянным повесой, был сослан на Кавказ, ушел из-под караула и, будучи арестантом,
увез молодую
девушку и женился на ней, жил в крайней бедности, погубил свой замечательный талант, работая для денег, и, наконец, погиб трагическою, всем известною смертью.
— Прозванье уж у нас ему, кормилец, такое идет: до девок, до баб молодых был очень охоч. Вот тоже эдак
девушку из Дмитрева от матки на увод
увел, а опосля, как отпустил, и велел ей на лешего сговорить. Исправник тогда об этом деле спознал — наехал: ну, так будь же ты, говорит, и сам леший; так, говорит, братцы-мужички, и зовите его лешим. А мы, дураки, тому и рады: с правителей-то его тем времечком сменили — посмелей стало… леший да леший… так лешим и остался.
— Не беспокойтесь о нем. Я его беру себе… Буду холить и баловать его…
Увезу к себе домой сейчас же… — говорила она приюткам. — А вы, m-lle, — обратилась она к Павле Артемьевне, остолбеневшей от неожиданности, — распорядитесь отправить меня домой с кем-нибудь, я раздумала оставаться здесь до вечера, — и, кивнув головкой всем теснившимся в стороне и пораженным изумлением приюткам, удалилась своей спокойной походкой взрослой маленькой
девушки, унося высовывающего из муфты мордочку Мурку с собой.
Вместе с Микшадзе он
увез из родительского дома
девушку, которая впоследствии стала княгиней Чайхидзевой.
— У нас сейчас стирает
девушка с деревни, рассказывала: в Насыпкое заночевали два офицера, — их ночью убили, раздели догола, и трупы
увезли куда-то.
— Хорошо вот, вы такая гордая, настойчивая, — льстиво говорила Дарья Петровна. — А много ли у нас таких? Грунька Полякова, сами знаете, и сейчас живет с ним. Маньку два раза к себе
увозил. С Гавриловной когда-то целый год жил. А Фокина вот, — на что уж непоклонная, а сколько раз к нему хаживала, как помоложе была… Я вам правду скажу: которая
девушка замужняя или помогу имеет со стороны, ну, та может куражиться. А нет помоги, что ж поделаешь? Вон у Фокиной пятеро ребят, всех одень-обуй; как тут куражиться?
Восстановив в своей памяти всю обстановку квартиры Усовой, общество, которое она там встретила, особенно дамское, вспомнив некоторые брошенные вскользь фразы и слова ее новой подруги Софьи Антоновны, она поняла, что попала, действительно, в такое место, где не следует быть порядочной, уважающей себя
девушке, и внутренне была глубоко благодарна дяде за то, что он
увез ее оттуда.
— Очень предана г-же Вацлавской… предупредила бы ее при первом подозрении,
увезла бы молодую
девушку или не пустила бы ее никуда от себя.
Застрембецкий страстно любил одну благородную
девушку, родители отказали ему в руке ее, он ее
увез.
Увезти молодую
девушку за границу без паспорта было также затруднительно, почти невозможно.
Она бережно усадила рыдавшую княжну снова в кресло и дала ей выплакаться. Слезы облегчили молодую
девушку, и через несколько времени Эрнестина Ивановна могла с помощью двух горничных одеть ее, вывести из подъезда, усадить в карету и
увезти домой. Овдовевшая так неожиданно невеста всю дорогу тихо плакала.